Я — истребитель - Страница 61

Задачу ставил командир пока майор Никитин. Разбомбить переправу и войска скопившиеся на ней. После него слово взял комиссар полка, ведущий группы.

— Заходим со стороны солнца. Леонтьев, первым заходом накрывает зенитные средства. Второй волной идут остальные. Ведущий я. Построение стандартное. Воздушное прикрытие осуществляет старший сержант Суворов. Если кто не знает его…

— Все его знают, — раздались многочисленные голоса. Были слышны отчетливые смешки.

Комиссар, когда поглядывал на меня, постоянно морщился, наконец, он не выдержал и сказал:

— Суворов, что у вас за вид? Мало того что есть один синяк под глазом, так откуда еще один взялся?

— Ночью до ветра пошел об косяк ударился. Не видно ничего было, — смущенно ответил я.

— Два раза?

— Второй раз, когда возвращался, — ответил я мрачно.

По летчикам прошелся ветерок смеха. Едва слышно послышалось:

— Знаем мы этот «косяк»…

— Вопросы есть? — спросил комиссар.

— У меня. Мне не известно система вашего построения. Высота полета. Так же свое место при сопровождении. У нас разные скорости, а это значит что сопровождать я вас рядом не смогу. Поэтому вы часто будете терять меня из виду. Так же преимущество в охранении, это сопровождении на высоте, — сказал я и сел на свое место.

— Хм. Высота три тысячи. Идем двумя звеньями. Я ведущий. При подходе к цели вперед выходит машина Леонтьева и атакует зенитные батареи. На счет сопровождения вы товарищ старший сержант, насколько я знаю более компетентны в этом вопросе, так что мы вас слушаем.

Встав, я посмотрел на парней которых буду прикрывать, и начал говорить:

— ЛаГГ машина своенравная. У нее есть свои недостатки, как и преимущества. Поэтому нужно вести сопровождение так чтобы использовать именно свое преимущество, и недостатки машин противника. А это значит…

Первый вылет меня разочаровал. Он был какой-то… обыденный что ли.

То есть взлетели, я занял свою позицию на километре выше группы и сопровождал их до места бомбардировки. Лететь пришлось «змейкой». Это и скорость меньше, и для немцев проблема атаковать при таком полете, так что летел спокойно. Бомбардировку я смотрел краем глаза. Больше за воздухом наблюдал. Но кроме «костыля» ничего так и не увидел. А вот при возращении оставив за спиной горящие понтоны и берега забитые техникой, я заметил на трех километрах двух охотников, которые шли в сторону моих подопечных. Комиссару пришлось брать левее и спускаться ниже, чтобы не попасться на глаза немцам, так что ушли они спокойно. Немцы меня видели, но атаковать не стали, ушли на свою территорию, вот и весь вылет. В отличии от остальных летчиков, меня вылет разочаровал, нет так я себе его представлял, не так.

После посадки был разбор полетов. Пока Семеныч осматривал машину, загнанную в капонир я слушал комиссара, который давал оценку нашему вылету.

Во время лежания санчасти, я как-то не обращал внимания на работу полка. Сейчас он мне казался странным. Изучал я в основном сорок четвертые и сорок пятые года войны. Там не было одного, или в крайнем случае двух вылетов в день. Пять-шесть не меньше. То есть работали на износ, ели не вылезая из машин, справляли нужду рядом с самолетом, лезли обратно и снова взлетал бомбить. Тут же такого не было. Один вылет, ну максимум два, и все. Такое впечатление, что они воюют по стандартам мирного времени. Не настроились еще люди на подобную работу. Летчики то были готовы, но командование еще нет. Полк того же Запашного делает не менее трех вылетов день, но и это не придел, почему же они это не видят?

Похвалив меня за прикрытие, комиссар отпустил нас отдыхать, пока механики осматривали технику. Сдав парашют, я под гул садившихся «чаек» вернувшихся с вылета, направился к ЛаГГ-у.

— Как аппарат? — спросил я у Семеныча.

— Норма. Бензин привезли три бочки, шестьсот литров, все что смогли пока достать. Через три дня обещали еще подвести.

— Хорошо. Комиссар сказал, что возможно сегодня еще вылет будет. Нужно быть наготове.

— Будем.

— Я если что обедать.

После столовой я направился в санчасть. Из нее меня уже выписали и поселили в землянке с первой эскадрильей, так что шел я к Лютиковой. Поболтав о том о сем, я вышел было от нее, как увидел суету у штабной землянки.

Как я и думал, вечером был вылет, а вот он не прошел так гладко как первый.

— «Сокол-2», со стороны солнца на вас заходят четверка мессеров. Будьте готовы. Атакую! — сказал я и вылетев из-за облака за которым прятался, бросил свой ястребок в глубокое пике.

Немцы хотели перехватить строй бомбардировщиков шедших на двух тысячах с полной загрузкой, на подлете к цели.

«Наверняка из охранения колонны!»

Летели мы бомбить, насколько я понял длинную артиллерийскую колонну, которую засекли «чайки» майора Запашного, возвращаясь со штурмовки другой колонны. Моя идея использовать их как штурмовики, нашла горячий отклик в сердце Запашного, особенно когда он вернулся с первого вылета с шальными глазами, и захлебываясь восторгом рассказывал как они штурмовали эрэсами пехотные колонны противника.

Судя по длине, это была бригада, или что-то другое. И почему-то она оказалась под воздушной охраной. Хотя может немцы куда по своим делам летели, но встреча таки состоялась.

Строй бомбардировщиков сплотился, ожидая подлета «худых», которых они пока не видели.

Немцы меня разочаровали. Честно. Нет, меня конечно плохо было видно, я постоянно укрывался за облаками, но то что они меня не засекли это ни в какие ворота.