Я — истребитель - Страница 19

К оглавлению

Так что, построившись в колонну, мы отправились дальше, но на этот раз с дозором впереди.

Шел я рядом с носилками, с раненым летчиком. Им был старшина Середа, тоже как и Сашка борт-стрелок.

Заметив, что старший сержант Земленной, судя по струйкам пота стекающим по его лицу, стал выдыхаться, я сказал:

— Давай сменю.

— Старшина парень тяжелый. Вряд ли справишься, — слегка задыхаясь, сказал он.

— Не волнуйтесь товарищ старший сержант, я ведь спортсмен. Тяжелая атлетика, она знаете ли укрепляет организм.

— Ну ладно, а то я ж действительно… Головой об дерево ударился, мутит меня что-то. Саня остановка.

Парни положили самодельные носилки на землю, и я сменил уставшего сержанта. Кириллов в отличии от Землянного был в лучшей форме, и замены не требовал, о чем сообщил сунувшемуся к нам Иванову. Подняв носилки, я направился вслед за слегка удалившейся группой, которую возглавлял майор Тонин.

Судя по постоянному шуму двигателей и моторов, шли мы неподалеку от оживленной трассы, да и разведчики постоянно шмыгавшие в ту сторону возвращались удрученные. Перехода через дорогу не было. Она вся была забита немецкими войсками.

Наконец майор объявил привал, позвав командиров о чем-то совещаться.

Поставив носилки, я вытер пот со лба, все-таки таскание тяжестей по такой жаре в форме, было не такое легкое дело, как мне казалось. Скинув вещмешок, я отстегнул термос, куда налил воды из встреченного нами родника, и налив в стакан предложил его раненому. Напоив рядом сидящих летчиков и бойцов, допил остатки. Мне же досталось всего около пятидесяти грамм воды.

Вдруг по бойцам пронеслось оживление, многие привставали и вытягивая шеи всматривались в глубину леса, откуда к нам шло пять человек.

На зрение я никогда не жаловался, поэтому сразу разглядел среди мужских фигур тонкий девичий стан.

Гормоны сразу же встали в стойку. Не сводя взгляда с приближающейся девушки, я по кубарям и эмблемам определил, что она военфельдшер.

— Что Севка понравилась? — спросил меня Кириллов, который тоже с любопытством разглядывал пополнение. Пришедших с разведчиками человек, было двое бойцов, и та самая девушка военфельдшер.

Познакомится, я не успел, хотя даже шагнул в ту сторону, но тут майор дал команду к выдвижению.

К моему удивлению дорогу мы перешли в обеденное время. За полчаса до двенадцати часов, движение стало не такое интенсивное, и через некоторое время совсем прекратилась, кроме изредка шнырявших посыльных на мотоциклах.

Дождавшись, что никого не будет видно, мы быстро перебежали на другую сторону дороги и врубились в лес.

Отойдя от памятной дороги, на которой снова началось оживленное движение, мы остановились на привал.

Военфельдшер Зимина, которую прибило к нам течением войны, оказалась операционной сестрой в окружном госпитале. Но здесь оказалась в шефской помощи одному из госпиталей, там не их хватало. Ну, дальше понятно. Внезапная война, постоянные бомбардировки, немцы, и вот она с двумя бойцами из госпитальной охраны встретилась с нами.

— Самая обычная история, — тихо себе под нос пробормотал я, слушая Кириллова, который уже успел разузнать все что только мог.

В самом конце отдыха за пять минут до запланированного подъема, мы услышали гул авиационных моторов.

— Наши!

Уверенно сказал старшина Середа, прислушиваясь к гулу моторов. Самолеты над нами пролетали постоянно, и мы уже как-то привыкли к этому. Но все они были немецкими, и слова старшины, сразу же вызвали ажиотаж среди бойцов.

— Четыре СБ, и звено «ишачков» в прикрытии, — сказал я, сразу же как увидел самолеты в переплетении ветвей.

— Угу. Похоже они с соседнего полка. Там были СБ-шки, — задумчиво сказал Кириллов, с жадностью смотря на своих товарищей в небе.

— С прикрытием. А нам не дали. Сказали что нет, — хмуро сказал старшина.

— Может новую часть с внутренних округов перекинули? — спросил я не отрываясь, разглядывая самолеты. Все-таки это были свои. Такие же летчики. Только они были там, в небе, а ты ползаешь на земле с завистью глядя на них. Или с надеждой что они «дадут ТАМ за нас».

— Может быть, — ответил старшина, и пристав на локте, тоже стал всматриваться в крестики на небе.

— Хотя нет. Ошибся я, — приглядевшись, со вздохом сказал я.

— В смысле? — не понял Кириллов.

— Это сборная солянка. Ведущий хороший пилот, видно как он барражирует, а вот ведомые желторотые птенцы, или из училища или с другой части. Ведомые, постоянно теряют ведущего, нет совместного опыта полета.

— Действительно, один ведомый отлетел в сторону, — услышал я вдруг рядом голос майора. Повернувшись, я увидел его рядом с той самой девчиной, врачихой.

— «Мессеры» со стороны солнца на них заходят… — сказал я, указав в нужную сторону. Все смотрели на свои истребители и как-то прозевали немцев.

— Их всего двое, ну, сейчас наши им покажут, — радостно воскликнул Иванов, хлопнув себя по ноги от переизбытка чувств.

Поглядев на него как на несмышленое дитя, я стал монотонно перечислять что сейчас произойдет, каждое движение наших и немцев, было передо мной как открытая книга, и я предвидел все что сейчас произойдет.

— Судя по тому, как действуют немцы слетанность пары у них на очень высоком уровне. Такое постигается месяцами усиленных тренировок…

— Да ладно, сейчас наши их… — перебил меня рябой боец, глядя на небо блестевшими от предвкушения глазами.

— У наших шансов нет! — коротко проинформировал я их.